Вечер такой странный. Я, наверное, должна была радоваться, но мне почему-то было страшно. Дрожали все косточки, нервы сплетались в тугие узлы. Я не могла даже сглотнуть, чтобы прочистить горло, на нем словно бы лежали костлявые руки, холодные, с тонкими пальцами. Они сжимали все мое существо, спивались острыми когтями, пробирались под мою кожу.
Дышать. Мина, тебе нужно дышать
Платье было слишком узким. Корсет был слишком тугим. Я постоянно запускала пальцев за обод корсета над грудью, оттаскивала его в сторону, чтобы сделать хоть еще один вздох.
Я смотрела весь день за Люси, что носилась как сумасшедшая по особняку мистера Грейсона. Она была так воодушевлена, словно праздник был в ее собственную честь. Волшебница, моя крестная фея. Настоящая искусница света, превосходный мастер цветочных дел, богиня музыки, принцесса смеха. Мне было такое не дано.
Даже в свой вечер я ходила по коридорам словно приведение. Серая, с пустыми глазами, которые не реагировали на на свет, ни на дуновение ветра.
Шаг за шагом. В бесконечность будущих дней. Впереди меня ждало счастье. Семейный уют, тепло любящих объятий. Скоро в моей жизни появятся дети, кошки, собаки и даже пара золотых рыбок, но мне казалось будто я иду на собственные похороны.

---

Не хочу. Я в действительности не хочу делать этого шага.
Но делаю. Я ступаю на винтовую лестницу, что ведет в большую светлую залу. Мои глаза разбегаются по многочисленным гостям - дамы в платьях, джентльмены со строгими очками, несколько прелестных ребятишек, обряженных в белоснежные костюмы ангелов. Необычайные купидоны со свежими лепестками цветов в плетеных корзинах.
Однако, что-то привлекает мой взгляд. Пара, танцующая немного более с краю, чем все остальные вальсирующие в этот момент. Высокая тонкая дама с изысканным станом. Её белокурые локоны спадали на оголенные покатые плечи, её грудь прижималась к высокому мужчине, от чьих глаз я даже отсюда не могла отвести взгляда.
Александр ,- это имя полоснуло мое сердце, словно холодным лезвием охотничьего кинжала. На секунду мне действительно показалось, что я умираю.
Тошнота подкатывала к горлу, как только руки Леди Джейн касались точеного тела мистера Грейсона. В животе разыгралась жгучая ревность, она разгоралась с каждым взглядом ярких глаз Александра на тонкие черты мисс Уэзерби... Больно. Холодно.

---

Мои руки сильнее впивались в изящные перила лестницы. Костяшки пальцев побелели. Я готова была упасть. Упасть, чтобы он поймал меня.

Я давно уже привык к тому, что моим образованием не интересуются. Да и кому это надо, если мне платят не за пустые разговоры, да и мне проще, меньше открытости, в конце концов, это всего лишь бизнес, да и только. Им нужна разрядка, мне деньги, все по честному, и ни каких отношений и признаний в любви, хотя кое кто из постоянных клиентом и делает подарки, достаточно дорогие подарки, которые приятно получать, но они понимают, что я не их игрушка, как их девушки или парни, жены или мужья. И я совсем не циник, просто сердце давно уже отдано Ему, которому на меня плевать.
Я давно уже привык, что мой внешний вид определяется то, каким меня желает видеть клиент. Чаще всего это костюмы, дорогие материалы, идеально подогнанный под фигуру покров. Я могу позволить себе красивую сказку, ведь я сам продаю сказку для других. Я привык, что костюмы с меня чаще снимают, что руки, которые обнимают не его, что это вообще всегда не он.
Я не очень люблю такие вечера, когда нужно быть дополнением, потому что я знаю тайны многих их тех, кто делает вид, что не замечает меня рядом с дамой. Это так просто, делать вид, что я пустое место, просто никто, при этом хранящий их грязные секреты. Мне ведь платят не только за сказку, но и за то, что я никому не расскажу. Мне не интересна их жизнь, совсем.
Когда наши глаза встречаются, мне кажется, что через меня пропустили 1000 вольт. Это длится всего доли секунды, но этого достаточно, чтобы пальцы похолодели, и я потерял нить разговора, что ведет мой клиент со своим компаньоном. Он отводит взгляд, продолжая искать кого-то в толпе, а я не могу перестать разглядывать его. Все тот же гордый профиль, все тот же острых взгляд и явно тот же голос, что снился мне по ночам, и который я так долго хотел услышать. Ты не изменился, как будто годы не коснулись тебя, обойдя стороной. Ты все тот же, кого я полюбил тогда, впервые увидев в кафе, и кто пригласил меня тогда на старый фильм. А я вот уже другой.
- Виктор? - мягкий баритон моего клиента отвлекает меня от мыслей о тебе и я улыбаюсь ему, растеряно блуждая взглядом по его лицу. Меня о чем-то спросили, а я не услышал. - Тебе скучно? - моему клиенту около сорока, и он успешный бизнесмен, и он прекрасно знает, Как бывает скучно на таких вечерах. Его пальцы легко скользят по моей щеке, и моя улыбка становится виновной. Он не при чем. Он просто хотел красивого спутника на вечер, я сам виноват.
- Прости, замечтался, - почти виноватый взгляд и мягкость его взгляда слишком прекрасна, чтобы смотреть долго ему в глаза.
- О чем? - он аккуратно  берет меня за локоть и сопровождает в сторону от центра шумного зала, чтобы оказавшись за колонной, скрывшись в ее тени, коснуться пальцами моей шеи и мягко помассировать едва не затекшие мышцы.
- О том, что ты слишком хорош, чтобы по долгу стоять на одном месте и обсуждать с мистером Дугласом рыночные котировки, тем более что он все равно не последует твоему примеру, - я все таки вспоминаю о чем он общался с собеседником и выдаю самый нейтральный из вариантов. Мужчина тихо смеется, прикрыв кулаком рот и вновь гладит меня по щеке, более уверенно, чем делал это в зале. Да, не все готовы показывать свои чувства в открытую.
- Знаешь, - он смотрит на часы, - это было самое очаровательное предложение оставить прием и свалить от сюда по быстрее ко мне, но мне нужно встретится с еще одним человеком, - его рука с плеча скользит ниже, поглаживая спину и устремляется ниже по идеально черной ткани костюма, - а потом мы поедем ко мне и ты расскажешь все, что думаешь о скачках на рынке, - шепчет он мне на ухо и отстраняется, чтобы поймать мою улыбку обещающую и правда рассказать, а точнее показать, ведь именно это он и имел в виду. И мы оба прекрасно знаем, что будет после, только мое сердце бьется в груди быстрее не потому что я этого жду, а потому что сегодня я случайно встретил того, кому это сердце принадлежит по праву.

Счастье, счастье, счастье!  Дэниел радовался, что его бедная машина прошла очередную починку.  Он так устал таскаться на общественном транспорте, особенно его убивал автобус – плетется еле-еле, останавливается на каждой остановке, и еще много-много ужасных людей, которые о чем-то спорят.
-Ричааард! – он даже еще не успел войти в мастерскую, уже кричал с порога. Дэниел прошел внутрь, пробежал даже мимо друга, стоявшего с каким-то другим молодым человеком, но ему было все равно, он смотрел только на свою девочку. – Ты ж, моя прелесть! – воскликнул он, проводя рукой по уже не мятому бамперу и постучав костяшкой пальцев по новому стеклу.  – Ты гений! – оценил он Ричарда, подойдя к нему и пожав ему руку. – Дэниел, - представился он  своему новому знакомому. –Предлагаю это дело отметить, - он быстро вернулся к машине и подогнал ее к все еще стоявшим на месте парням. - Залезайте, я знаю хороший бар, - махнул он им через открытое окно. Через полчаса поездки они уже парковались на стоянке одного небольшого, но очень хорошего заведения. Хорошим он его считал потому, что только там был качественный шотландский виски, наверное, все дело в хозяине - он был Ирландец, но со связями.- Привет,Миффи! - поздоровался он с барменшей, занимая место у барной стойки.
-О, Дэни, да ты сегодня с друзьями, - подмигнула девушка всем троим, уже усевшимся перед нею. "И кто вообще позволяет девушкам работать в баре? Какие из них бармены?" Это единственное, что ему здесь не нравилось, но сегодня он готов был простить этому бару все.
-Именно, - утвердительно кивнул он, - доставай свой виски из-под стойки, - он знал, что самое хорошее было скрыто от людских глаз и доставалось только для избранных и при особенном случае. Дэниел был избранным, а случай у него было самый что ни на есть особенный, даже если это случалось раз в месяц стабильно. Миффи усмехнулась и достала им три стакана и поставил бутылку на стойку, будучи уверенной, что ее миссия выполнена, и дальше они разберутся сами.

Странно, когда ты сходишь с ума,
У меня появляется чувство вины...©
___________________________Один из тех нелепых дней, когда ты просыпаешься от головной боли. Не той, что уныло ноет и стонет. Скорее, от той, что бьет обухом по затылку и сверху еще добивает чем придется. Раз - один висок. Два - второй висок.
Обхватив виски пальцами, Джастин облизнул пересохшие губы.
Ломка. Не подходящее слово, но первое, что приходило на ум.
Одно типичное утро морфиниста. Легкий озноб и тошнота, подкатывающая к горлу. Вы знаете, что такое умирать каждый божий день, а возрождаться лишь тогда, когда тонка игла шприца войдет в под язычную мышцу, или, к примеру, в паховую зону? Когда легкое оцепенение сковывает всё тело. Это похлеще плети, скажет вам Джастин.
Да, это переживает большинство наркоманов. Возьмите в руки сигарету, закурите и спустя нескольких лет зависимости, вы будете чувствовать огромное наслаждение после одной затяжки. Это конечно, в том случае, если до этого курильщик воздерживался от сигареты, к примеру, неделю. А потом резко сломавшись, опять поддался искушению вновь. Никогда не замечали? Понаблюдайте, иногда, полезно.

Но, в данной ситуации герой-морфинист был готов отдать все блага мира, за избавление от невыносимой боли. Да, именно она делала его агрессивным. Боль всегда сказывается на человеке крайне плачевно.
Когда-то Мали говорила, что боль можно заглушить... болью... Она практиковала иглотерапию и после одного такого сеанса, сам Джастин лишь не надолго нашел покой и то по большему счету здесь повлиял больше минет азиатки после, чем сам процесс иглоукалывания.
В таких случаях, похожих на этот, он принимал все обезболивающие, что попадались под руку. Кодеин, кофеин и фенобарбитал. Да, он сам себя лечил. Сейчас под рукой были лишь аспирин и парацетамол.
Обычное утро. Когда из динамиков доносились The Cure, кофе остывал на журнальном столике, дымилась тлеющая сигарета, а сам врач ползал на четвереньках по комнате в поиске упавшей пластины таблеток.And I feel like I'm bieng eaten by a thousand
Million shivering furry holes and I know that in
The morning I will wake up in shivering cold
And the spiderman is always hungry...Потом была больница. Уже привычный белый халат и над ухом трещал голос санитара Макса, и пока сам Джастин, прищурившись, курил, первый оживленно рассказывал о своих вчерашних похождениях.
- А вообще, чувак, я тебе скажу так: мулатки охренительны!
Выпустив дым, морфинист слабо ухмыльнулся и прохрипел:
- Это потому, что они тебя не отшивают?
Макс отрицательно кивнул головой и жестикулируя, указал на грудь:
- Буфера. Когда она вчера разделась, я потерялся и забыл как меня зовут.
Ты всегда потерян.
Меньше всего он любил говорить на сексуальные темы. Тем более на работе, тем более с такими придурками, как Макс. Да, и ломало не на шутку. Резкий запах дыма бил по рецепторам и вызывал тошноту. Откашлявшись, Джастин дрожащими руками поправил воротник халата. Подобрал сумку и уже было направился в сторону своей "тихой обители", как за спиной раздался все тот же громкий и занудный голос:
- Джаст. Слышишь чувак?
Обреченно выдыхая, наркоман обернулся и кивком ответил.
- Это. А азиатки с большими буферами?
Дебил. Имбицил. Кретин.
- Я предпочитаю маленькую грудь, - едва заметно ухмыльнулся и добавил, - ее не нужно сворачивать в бюстгальтер и она не пугает, выпрыгивая из него.

Была игла и шприц. Да, он таки нашел их. Развел раствор морфия. Ведь Джастин всегда перед началом рабочего дня предпочитал "рождаться заново". Стоя перед зеркалом, он медленно вводил иглу шприца в мышцу языка. Так же аккуратно и деликатно "заправлял" свой организм, что начинал уже хаотично биться в предсмертной агонии. И как бы ни было смешно, но здесь в прохладном помещении, как раз-таки и не хватало живых. Трупов было хоть отбавляй. И, как минимум двоим он сегодня должен провести вскрытие. Хотя, по пути в морг его выловила одна сестра и передала еще одного, вернее одну несчастную жертву дерьмовой медицины.
Шевеля нижней челюстью, Джастин медленно прошел со своего небольшого кабинета в холодильник, изучая новую "пациентку".
Бланш Дешанель.  28 лет. Предположительный диагноз: острая интоксикация организма, возможна попытка суицида.
Осматривая девушку, медик любовно прикрыл обнаженное тело простыней и несколько озадаченно выдыхая, тряхнул головой. Морфий действовал. Он успокаивал и снимал спазмы в организме.
Я с таким успехом скоро стану некрофилом.
И откровенно говоря, хотелось спихнуть труп мистера Торреса и самому прилечь на часок-другой. Здесь было тихо и прохладно. Никто не выедал твой мозг и не указывал куда идти. А наркотик действовал по своей старой системе. Сейчас клонил в сон и тормозил. Язык не слушался, впрочем и руку-то было тяжело поднять, чтобы сбросить простыню с того самого старика. Встряхнув опять головой, Джастин наконец смог выдохнуть:
- Доб..рое утро, мистер Торрес. Как ваша нога?
А в ответ эхо собственных слов. Они отдавали где-то глубоко в мозжечке пели и плясали, деформируясь, меняясь и играя с патологоанатомом.
- Что? Вы.. вы не чувствуете ее?
Сцепив за спиной руки в замок, наркоман нагнулся к трупу и скривился, словно выслушивая от того жалобы на состояние своего здоровья...
Потом резко меняясь в лице, Куинси с жалостью проговорил:
- Мне очень жаль, мистер Торрес, но у вас нет ноги. Ее оторвало. Незадолго до вашей смерти...
Боже, что я несу? Я разговариваю с трупами...

-Поверь, сестренка, я это знаю. Помнишь, как ты врезала тому парню, который обозвал меня толстой, когда я ходила во второй класс? - на моем лице невольно появляется улыбка. Моя сестра всегда была тем человеком, который помогал мне справиться с обидчиками до того момента, как я научилась делать это сама. Многие школьные хулиганы не решались издеваться надо мной только из-за моих старших брата и сестры, которые с легкостью могли поставить их на место. Со временем это качество пришло и ко мне самой, и я научилась давать сдачи. Но несмотря на это ее до сих пор продолжали опекать, особенно Розмари. - Ох уж этот Стенли! Да его не то что караулить, его пожалеть надо! Он настолько одинок, что пытается подкатить ко всему, что движется и имеет сиськи. - я посмотрела вниз. Меня явно нельзя назвать той спасательницей из Малибу. - Ну по последнему пункту я явно не подхожу. Видимо он решил немного сменить профиль.
Надеюсь, что разговор теперь пойдет обо мне, потому что мне по сути рассказывать нечего. Я еще не слишком прижилась в этом новом мире, новом городе, мне на это нужно еще очень много времени, чтобы нагреть себе местечко потеплей. Пока что со мной не происходит ничего интересного. Рассказ сестры мне пришелся по душе, ведь мне гораздо интересней было слушать о ней. Слишком уже долго мы были раздельно друг от друга. Конечно Джо и Роуз частенько приезжали к нам на Рождество, постоянно привозили мне мармеладные бутылочки с колой, а потом снова уезжали, оставляя меня наедине с самой собой. Некоторые радуются, что они в семье единственные дети, я же всегда хотела быть ближе к брату и сестре, которые были так далеко от меня и родителей. Наша семья в те времена была разрубленной пополам. Она и сейчас такая, вряд ли родители рады тому, что их дети так далеко от них, однако это чувство перекрывает гордость за то, что их детки выросли такими, какие они есть сейчас.
-На самом деле мне всегда казалось, что из тебя не выйдет учитель, которого студенты будут слушать, а главное уважать. Я вообще не была уверена, что ты закончишь этот университет. - я хлопаю сестру по плечу - Но ты неплохо справилась. Такая молодец! Вся в меня! - я снова улыбнулась. Сейчас, находясь в компании старшей сестры, которой мне так не хватало все эти годы, я смогла почувствовать себя действительно счастливой и кому-то нужной. Я продолжаю улыбаться даже не смотря на то, что кто-то постоянно трогает мою задницу или просто толкает плечом. Слишком уж хорошее у меня сегодня настроение.
Выйдя на улицу, я делаю очень глубокий вдох. Наконец то можно дышать спокойно. В лицо дует теплый осенний ветер, несущий на себе желтые и засохшие листья деревьев. -Я всегда любила такую погоду. Помнишь, как мы с тобой засушивали осенние листья, а потом клеили из них разные картины. Выглядели они конечно очень нелепо. До сих пор удивляюсь, почему наша мама так бережно их хранила? Интересно, а она когда-нибудь перестанет по нам скучать? В смысле не перестанет, а перестанет ждать нашего возвращения домой. Ставлю сотку, что она очень хочет, чтобы мы вернулись и жили рядом с ней. А ты бы хотела вернуться домой? Не знаю зачем я это спросила, ведь мне самой никогда не хотелось возвращаться в родительский дом навечно. Мне нравилось отсутствие тотального контроля с их стороны, хоть я никогда и не была злостной нарушительницей правил.
- Я думаю мы можем начать с шоппинга! Я слышала, что в Заре новая коллекция сумок, плюс к этому огромные скидки на вещи из прошлой. Мы обязаны что-то там купить! - я начала дергать сестру за рукав, как когда-то делала в детстве с маминым рукавом, когда просила у нее какие-нибудь конфеты или плюшевые игрушки. - К тому же мне нечего надеть на.... на следующее университетское мероприятие. Да, именно на него!- Я специально прибавила своему голосу некой театральности, чтобы было видно, что платье мне нужно просто так. Я частенько вижу такое в кино, только делаю я это специально. Это одна из моих маленьких странностей... Убедившись в том, что моя сестра готова к нереальнейшему шоппингу, вновь хватаю ее за рукав и тащу в сторону магазина. - Только давай свернем в один переулок. Я знаю, как срезать путь, да и к тому же там есть Старбакс. Можно купить латтэ-маккиато, мой любимый.